Неточные совпадения
Когда он входил к больному,
глаза и внимание его бессознательно застилались, и он не видел и не
различал подробностей положения брата.
И точно, такую панораму вряд ли где еще удастся мне видеть: под нами лежала Койшаурская долина, пересекаемая Арагвой и другой речкой, как двумя серебряными нитями; голубоватый туман скользил по ней, убегая в соседние теснины от теплых лучей утра; направо и налево гребни гор, один выше другого, пересекались, тянулись, покрытые снегами, кустарником; вдали те же горы, но хоть бы две скалы, похожие одна на другую, — и все эти снега горели румяным блеском так весело, так ярко, что кажется, тут бы и остаться жить навеки; солнце чуть показалось из-за темно-синей горы, которую только привычный
глаз мог бы
различить от грозовой тучи; но над солнцем была кровавая полоса, на которую мой товарищ обратил особенное внимание.
Потянувши впросонках весь табак к себе со всем усердием спящего, он пробуждается, вскакивает, глядит, как дурак, выпучив
глаза, во все стороны, и не может понять, где он, что с ним было, и потом уже
различает озаренные косвенным лучом солнца стены, смех товарищей, скрывшихся по углам, и глядящее в окно наступившее утро, с проснувшимся лесом, звучащим тысячами птичьих голосов, и с осветившеюся речкою, там и там пропадающею блещущими загогулинами между тонких тростников, всю усыпанную нагими ребятишками, зазывающими на купанье, и потом уже наконец чувствует, что в носу у него сидит гусар.
Роясь в легком сопротивлении шелка, он
различал цвета: красный, бледный розовый и розовый темный; густые закипи вишневых, оранжевых и мрачно-рыжих тонов; здесь были оттенки всех сил и значений, различные в своем мнимом родстве, подобно словам: «очаровательно» — «прекрасно» — «великолепно» — «совершенно»; в складках таились намеки, недоступные языку зрения, но истинный алый цвет долго не представлялся
глазам нашего капитана; что приносил лавочник, было хорошо, но не вызывало ясного и твердого «да».
Лицо полковника вдруг обмякло, как будто скулы его растаяли,
глаза сделались обнаженнее, и Самгин совершенно ясно
различил в их напряженном взгляде и страх и негодование. Пожав плечами и глядя в эти спрашивающие
глаза, он ответил...
Глаза напряженно искали в куче тряпок что-нибудь человеческое, и Самгин закрыл
глаза только тогда, когда
различил под мехом полости желтую щеку, ухо и, рядом с ним, развернутую ладонь.
Глаза его привыкли к сумраку, он даже
различал лица тех людей, которые вырвались из круга, упали и сидят, прислонясь к чану с водою.
Все лицо его было невелико, худо, в веснушках, книзу заострено, как у белки; губы едва было можно
различить; но странное впечатление производили его большие, черные, жидким блеском блестевшие
глаза; они, казалось, хотели что-то высказать, для чего на языке, — на его языке по крайней мере, — не было слов.
Сразу от огня вечерний мрак мне показался темнее, чем он был на самом деле, но через минуту
глаза мои привыкли, и я стал
различать тропинку. Луна только что нарождалась. Тяжелые тучи быстро неслись по небу и поминутно закрывали ее собой. Казалось, луна бежала им навстречу и точно проходила сквозь них. Все живое кругом притихло; в траве чуть слышно стрекотали кузнечики.
Эти люди среди других, будто среди китайцев несколько человек европейцев, которых не могут
различить одного от другого китайцы: во всех видят одно, что они «красноволосые варвары, не знающие церемоний»; на их
глаза, ведь и французы такие же «красноволосые», как англичане.
Тут
глаза его ясно начали
различать небольшой, окованный железом сундук.
Я остался один в этом замурованном склепе и прошел по колено в бурлящей воде шагов десять. Остановился. Кругом меня был мрак. Мрак непроницаемый, полнейшее отсутствие света. Я повертывал голову во все стороны, но
глаз мой ничего не
различал.
Помню, что она была не особенно красива, под ее
глазами я ясно
различал нарисованные синие круги, лицо было неприятно присыпано пудрой, шея у нее была сухая и жилистая.
Я слыхал от старых охотников, что если
глаз не
различает пестрых перьев на бекасе, то стрелять не должно: это значит, что бекас вылетел из меры.
На другой или на третий день после переезда Епанчиных, с утренним поездом из Москвы прибыл и князь Лев Николаевич Мышкин. Его никто не встретил в воксале; но при выходе из вагона князю вдруг померещился странный, горячий взгляд чьих-то двух
глаз, в толпе, осадившей прибывших с поездом. Поглядев внимательнее, он уже ничего более не
различил. Конечно, только померещилось; но впечатление осталось неприятное. К тому же князь и без того был грустен и задумчив и чем-то казался озабоченным.
И лицо ее было так прекрасно, как бывают только прекрасны лица у молодых влюбленных еврейских девушек, — все нежно-розовое, с розовыми губами, прелестно-невинно очерченными, и с
глазами такими черными, что на них нельзя было
различить зрачка от райка.
Долго никто не показывался, как будто дверь отворялась сама собой; вдруг на пороге явилось какое-то странное существо; чьи-то
глаза, сколько я мог
различить в темноте, разглядывали меня пристально и упорно.
Крыт был дом соломой под щетку и издали казался громадным ощетинившимся наметом; некрашеные стены от времени и непогод сильно почернели; маленькие, с незапамятных времен не мытые оконца подслеповато глядели на площадь и, вследствие осевшей на них грязи, отливали снаружи всевозможными цветами; тесовые почерневшие ворота вели в громадный темный двор, в котором непривычный
глаз с трудом мог что-нибудь
различать, кроме бесчисленных полос света, которые врывались сквозь дыры соломенного навеса и яркими пятнами пестрили навоз и улитый скотскою мочою деревянный помост.
В сумерки, когда надвигающиеся со всех сторон тени ночи уже препятствуют ясно
различать предметы, генерал не утерпит и выйдет на крутой берег реки. Долгое время стоит он недвижно, уставясь
глазами в противоположную сторону.
Внимание ее обострялось. С высоты крыльца она ясно видела избитое, черное лицо Михаила Ивановича,
различала горячим блеск его
глаз, ей хотелось, чтобы он тоже увидал ее, и она, приподнимаясь на ногах, вытягивала шею к нему.
Ромашов глядел в окно. Теперь его
глаза, привыкшие к темноте,
различали неясный, чуть видный переплет рамы.
Но вот снова понеслись из всех церквей звуки колоколов; духовная процессия с крестами и хоругвямя медленно спускается с горы к реке; народ благоговейно снимает шапки и творит молитву… Через полчаса берег делается по-прежнему пустынным, и только зоркий
глаз может
различить вдали флотилию, уносящую пеструю толпу богомольцев.
Княжна с ужасом должна сознаться, что тут существуют какие-то смутные расчеты, что она сама до такой степени embourbée, что даже это странное сборище людей, на которое всякая порядочная женщина должна смотреть совершенно бесстрастными
глазами, перестает быть безразличным сбродом, и напротив того, в нем выясняются для нее совершенно определительные фигуры, между которыми она начинает уже
различать красивых от уродов, глупых от умных, как будто не все они одни и те же — о, mon Dieu, mon Dieu! [о, боже мой, боже мой! (франц.)]
На последней неделе поста Ольга говела. Она всегда горячо и страстно веровала, но на этот раз сердце ее переполнилось. На исповеди и на причастии она не могла сдержать слез. Но облегчили ли ее эти слезы, или, напротив, наполнили ее сердце тоскою, — этого она и сама не могла
различить. Иногда ей казалось, что она утешена, но через минуту слезы опять закипали в
глазах, неудержимой струей текли по щекам, и она бессознательно повторяла слова отца:"Бедная! бедная! бедная!"
Каждое утро, часов в пять, старшие юнкера наспех пьют чай с булкой; захвативши завтрак в полевые сумки, идут партиями на места своих работ, которые будут длиться часов до семи вечера, до той поры, когда уставшие
глаза начинают уже не так четко
различать издали показательные приметы.
Варвара Петровна безмолвно смотрела на нее широко открытыми
глазами и слушала с удивлением. В это мгновение неслышно отворилась в углу боковая дверь, и появилась Дарья Павловна. Она приостановилась и огляделась кругом; ее поразило наше смятение. Должно быть, она не сейчас
различила и Марью Тимофеевну, о которой никто ее не предуведомил. Степан Трофимович первый заметил ее, сделал быстрое движение, покраснел и громко для чего-то возгласил: «Дарья Павловна!», так что все
глаза разом обратились на вошедшую.
Елена понемногу приходила в себя. Открыв
глаза, она увидела сперва зарево, потом стала
различать лес и дорогу, потом почувствовала, что лежит на хребте коня и что держат ее сильные руки. Мало-помалу она начала вспоминать события этого дня, вдруг узнала Вяземского и вскрикнула от ужаса.
Мало-помалу
глаз Максима стал привыкать к полумраку и
различать другие подробности храма: над царскими дверьми виден был спаситель в силах, с херувимами и серафимами, а над ним шестнадцать владычных праздников.
Бормотанье, имевшее вначале хоть какую-нибудь форму, окончательно разлагалось; зрачки
глаз, усиливаясь
различить очертания тьмы, безмерно расширялись; самая тьма, наконец, исчезала, и взамен ее являлось пространство, наполненное фосфорическим блеском.
Сначала облака исчезнут и все затянутся безразличной черной пеленою; потом куда-то пропадет лес и Нагловка; за нею утонет церковь, часовня, ближний крестьянский поселок, фруктовый сад, и только
глаз, пристально следящий за процессом этих таинственных исчезновений, еще может
различать стоящую в нескольких саженях барскую усадьбу.
«Ишь ты ведь! даже не спросилась — ушла!» — думалось ему, покуда
глаза бродили в пространстве, усиливаясь
различить поповский дом, в котором, по всем вероятиям, в эту минуту соловьем разливалась Евпраксеюшка.
Рассвет еще был далеко, и в комнате только чуть видны были едва сереющие окна, но привычный
глаз различил здесь и стол с почтовыми весками, и другой длинный стол в углу, и диван.
И среди всего этого моря огня, вдалеке, острые
глаза Матвея едва
различили круглую огненную диадему и факел «Свободы».
Действительно, в его комнату вошел торопливой походкой человек довольно неопределенного вида, в котором, однако, опытный
глаз судьи
различил некоторые специфические черты детектива (сыщика).
Ничего не понимая, я между тем сообразил, что, судя по голосу, это не могла быть кто-нибудь из компании Геза. Я не колебался, так как предпочесть шлюпку безопасному кораблю возможно лишь в невыносимых, может быть, угрожающих для жизни условиях. Трап стукнул: отвалясь и наискось упав вниз, он коснулся воды. Я подвинул шлюпку и ухватился за трап, всматриваясь наверх до боли в
глазах, но не
различая фигур.
Оленин смотрел во все
глаза, но ничего не видел. Казаки скоро
различили двух конных и спокойным шагом поехали прямо на них.
Дальнейшее путешествие приняло несколько фантастический характер. Мы очутились на краю какой-то пропасти. Когда
глаз несколько привык к темноте, можно было
различить целый ряд каких-то балок и дядю Петру, перелезавшего через них.
Испустя тяжелый вздох, умирающий очнулся от своего беспамятства и открыл
глаза; несколько минут его тусклые, безжизненные взоры оставались неподвижными; наконец мало-помалу он стал
различать окружавшие его предметы.
Притом есть такого рода клев, где только
глазами можно
различить, когда надобно подсечь; а если судить по силе дерганья (без наплавка же иначе судить нельзя), то будешь беспрестанно ошибаться: станешь подсекать не вовремя и пропускать настоящее мгновение для подсечки, ту небольшую потяжку, которую никогда нельзя
различить рукой.
Гришка не мог еще рассмотреть черты незнакомца, но ясно уже
различал розовую рубашку, пестрый жилет с светящимися на солнце пуговками и синие широчайшие шаровары; ему невольно бросились в
глаза босые ноги незнакомца и пышный стеганый картуз, какой носят обыкновенно фабричные.
Глаза его между тем любопытно следили за каждым движением молоденькой, хорошенькой бабенки; они поочередно перебегали от полуобнаженной груди, которую позволяло
различать сбоку наклоненное положение женщины, к полным белым рукам, открытым выше локтя, и обнаженным ногам, стоявшим в ручье и подрумяненным брызгами холодной воды.
— Никак, сыч? — произнес Гришка, быстро окинув
глазами Ваню; но мрак покрывал лицо Вани, и Гришка не мог
различить черты его. — Вот что, — примолвил вдруг приемыш, — высади-ка меня на берег: тут под кустами, недалече от омута, привязаны три верши. Ты ступай дальше: погляди там за омутом, об утро туда кинули пяток. Я тебя здесь подожду.
На бечевке, протянутой от выступа печи до верхнего косяка двери, висела грубая посконная занавеска, скрывавшая правое окно и постель рыбаковой дочки; узковатость занавески позволяла, однако ж,
различить полотенце, висевшее в изголовьях, и крошечное оловянное зеркальце, испещренное зелеными и красными пятнышками, одно из тех зеркальцев, которые продаются ходебщиками — «офенями» — и в которых можно только рассматривать один
глаз, или нос, или подбородок, но уж никак не все лицо; тут же выглядывал синий кованый сундучок, хранивший, вероятно, запонку, шелк-сырец, наперсток, сережки, коты, полотно, две новые понявы и другие части немногосложного приданого крестьянской девушки.
Хотя я не раз видел прежде Захара и Максима, но теперь я взглянул на них с особенным интересом. Лицо Захара было темно, брови срослись над крутым низким лбом,
глаза глядели угрюмо, хотя в лице можно было
различить природное добродушие, присущее силе. Максим глядел открыто, как будто ласкающими серыми
глазами; по временам он встряхивал своими курчавыми волосами, его смех звучал как-то особенно заразительно.
Всматриваясь во тьму пристально, до боли в
глазах, мальчик
различал в ней черные груды и огоньки, еле горевшие высоко над ними…
Климков молча зашагал во двор, где
глаза его уже
различали много чёрных фигур. Облитые тьмою, они возвышались в ней неровными буграми, медленно передвигаясь с места на место, точно большие неуклюжие рыбы в тёмной холодной воде. Слащаво звучал сытый голос Соловьева...
Остановился. Кругом меня был страшный подземный мрак, свойственный могилам. Мрак непроницаемый, полнейшее отсутствие солнечного света. Я повертывал голову во все стороны, но
глаз мой ничего не
различал. Я задел обо что-то головой, поднял руку и нащупал мокрый, холодный, бородавчатый, покрытый слизью каменный свод — и нервно отдернул руку… Даже страшно стало.
Дальше, на самом берегу, красным
глазом мелькал огонек, около которого можно было
различить несколько неподвижных фигур.
— В том, что неосязаемо, — сказал Ганувер, продолжая о неизвестном. — Я как бы нахожусь среди множества незримых присутствий. — У него был усталый грудной голос, вызывающий внимание и симпатию. — Но у меня словно завязаны
глаза, и я пожимаю, — беспрерывно жму множество рук, — до утомления жму, уже перестав
различать, жестка или мягка, горяча или холодна рука, к которой я прикасаюсь; между тем я должен остановиться на одной и боюсь, что не угадаю ее.
Свет был так силен, что в самом отдаленном месте я
различал с точностью черты людей; можно сказать, что от света было жарко
глазам.